Классная Алла

Чаще всего под готовый текст подбираю подходящую иллюстрацию. Но иногда козырь выпадает первой картой колоды и случайная картинка кричит нетрезвым голосом, что под неё в твоей жизни есть что сказать! Вот сейчас прямо такой случай.

В нашем детстве было три класса младшей школы. В четвёртом классе появлялись дополнительные преподаватели, помимо физкультурника. И класс награждался классным руководителем. 

Говорят, некоторым людям везло, им попадались  адекватные люди в учителя. 

При первом же знакомстве с новой классной дамой,  мы десятилетние дети наивных строителей коммунизма, сразу поняли, жизнь сорвалась с колеи.

— А ну сели и заткнулись, я сказала. Ща пасть порву, кто  вякнет. 

Это была первая фраза преподавателя русского языка и литературы. Алла Владимировна владела своим предметом виртуозно. Крутила его, как китайский жонглёр тарелочки. Слово «дети» в её лексиконе имело несколько синонимов, самое добродушное из которых «ублюдки». 

Не помню ни одного доброго порыва в чей бы то ни было адрес. Любимчиков у неё не было, но были особо ненавистные. Уйти было некуда, жаловаться некому, да и не принято. Любой взрослый в детском коллективе есть  царь и бог, а боги редко прислушиваются к ропоту мелких букашек.

Выглядела наша руководительница по всем стандартам школьной красоты, для тех кому за пятьдесят, хотя может ей и сорок всего было. 

Оранжевый перманент на голове, морковная помада со съехавшим к уху контуром узких зажеванных губ, кофта на пуговицах «прощай молодость» и все это натянуто на бетонную цилиндрическую тумбу полутораметровой высоты. И под подбородком ещё был прикреплён мощный бюст. 

По школе таких передвигалось штук пять. Нас не  одних осчастливили. 

Не могу вспомнить, чтоб класс дружно смеялся, когда наша классная дама начинала кого-то травить. Но и не заступались конечно, не хватало  десятилеткам наглости вступить в открытый бой с необоснованным хамством. А потом  привыкли уже, наверное. 

За четыре года царствования Аллы Владимировны большая часть класса адаптировалась под «ублюдков» и уже воспринимала оскорбления, как второстепенный фон, не напрягаясь.

Хорошие оценки ставила своему классу и очень гордилась результатами своей педагогической деятельности. А диктанты, которые в районо сдавали для проверки преподавательской работы, сама правила синими ручками.

Вроде бы четыре года не так уж и много, но изгадила она их совсем не вовремя и очень качественно. Следующий классный руководитель не смог ничего исправить, хотя очень старался. 

Аллу Владимировну вычеркнули из жизни при первой же возможности. Мимо её кабинета лишний раз не ходили, чтоб не здороваться. Она шипела вслед о неблагодарности ублюдков, на которых она положила четыре года  своей жизни. 

Лучше бы не «ложила», конечно. Может, тогда больше бы моих одноклассников живыми осталось к двадцати годам.